«Я бы вновь ушел, сердце рвется»: боец из Башкирии рассказал о жизни на волоске

Шел 1014-й день с начала специальной военной операции на Украине.

Половину этого времени житель Альшеевского района Башкирии с позывным Соболь провёл на фронте. Мужчина служил в армии в Германии с 1990 по 1992 год. В мирное время он работал на Куйбышевской железной дороге, занимая должность специалиста по электроснабжению. Но с 2020 года он искал возможность отправиться на Донбасс. Однако его не взяли из-за возраста — ему было уже 52 года. Тогда Соболь обратился к казакам, где и нашёл своё место и настоящих боевых товарищей, попав в казачью бригаду «Дон». Прошёл обучение в Тамбове, в том числе освоил зенитную установку. После этого отправился под Донецк в качестве специалиста в составе казачьей разведывательной бригады «Терек».

- Там мы брали так называемую позицию сапог. Было несколько десятков боевых выходов, в том числе в атаку. Там же я совершил свой первый снайперский выстрел - попал в мину, когда её закладывал миномётчик. Под Донецком мы отработали, и нас перебросили под Херсон. Мы двумя расчётами зенитных установок пошли в атаку. До Николаева не дошли. Попали под серьёзный обстрел, нас танкисты спасли, - вспоминает Соболь.

Полтора месяца обучения и полгода службы пролетели быстро. Соболь вернулся домой, но не смог сидеть сложа руки. Через четыре месяца он вновь был с казаками на полях сражений.

- В этот раз попал в батальон «Аксай». У нас все батальоны носили названия рек — Кубань, Аксай, Дон, Енисей. В этот раз мы работали на Кинбурнской косе, на самом кончике. То есть фактически находились на передовой. Я служил на зенитной установке 23-2 на базе мотолыги. Почему-то запомнил, что там был фруктовый сад - персики, яблоки. В августе-сентябре всё цвело и пахло, и были постоянные разрывы… Тогда, в 2022 году, дронов ведь практически ещё не было, только артиллерия стреляла, - рассказал уроженец Башкирии.

И вновь домой, как после тяжёлой смены. Мирная жизнь, близкие рядом. Казалось бы, всё хорошо. Но там ребята, они звонят из-за ленточки, а по ночам не можешь уснуть из-за шума в ушах, привыкших к выстрелам и взрывам. В 2024 году Соболь заключил третий полугодовой контракт, который стал для него последним из-за состояния здоровья.

- Третью ходку отработал, и могу сказать, что мы чудом выжили. Обстрелы были страшные. Зенитную установку спалили. Арта всё время стреляла, чтобы мы не могли потушить. Сгорела у меня на глазах… И во время третьей ходки я понял, что уже здоровье не позволяет нормально функционировать. Могу подвести парней: сердце прихватит, ребята начнут спасать и пострадают. Контузий у меня много было, потому что мины рвались в 2-3 метрах. Я бы вновь ушёл, сердце рвётся… - тихо говорит солдат.

Вероятно, самое частое, о чём говорят последние 1014 дней - это боевое братство. Сколько раз военнослужащие уходили на фронт, произнося фразу: «У меня там ребята». И сегодня, в это непростое время, те самые ребята могут стать важнее семьи. И нередко за эту семью надо биться в прямом смысле.

- Мотолыга в первую очередь - это эвакуатор. Выезжали и вытаскивали ребят из-под огня. Внаглую залетаем, зениткой отобьёмся, врагов напугаем, своих соберём и уезжаем. Раненых, мёртвых… Никого ни разу не оставили - ни 200, ни 300. За это нас сильно уважали. Боевое братство - больше, чем семья. Мы спаяны кровью. Стоим плечом к плечу. Сам часто об этом думаю, что они роднее семьи… Мы вытаскивали друг друга не один раз», - поделился башкирский казак.

Стоит сказать, что Соболь - не единственный член семьи, который отправился в зону специальной военной операции. Вслед за ним, через два месяца, ушёл его старший сын. Хотя отец и не пускал его: «Сначала женись, роди мне внука, потом иди». Но молодой защитник Родины решил иначе, чем искренне гордится Соболь.

- Папа, я буду круче, чем ты, - говорил сын. Вступил сначала в ЧВК. Он брал Бахмут, был штурмовиком. У него множество наград - «За отвагу», «За взятие Бахмута» и «Окопный крест». Есть и государственная награда второй степени. Матери говорит, что ему теперь нужна первая степень, он теперь за ней поехал. Сыну 30 лет. У него своя семья - взвод. Потом по Минобороны.

Пока мужчины защищали Родину, их ждала жена и мать. Как признался Соболь, супруга, узнав о том, что он подписал контракт, не разговаривала с ним два месяца. Она очень волновалась, но не могла переубедить его. Решение было окончательным.

Соболь говорит, что он стал первым есаулом-мусульманином. Он прошёл обряд, который провёл атаман. Сейчас он активно участвует в общественной жизни.

Соболь выделяет 10 % от своего дохода на поддержку специальной военной операции. Он сам отправляется с гуманитарными конвоями. В одной из поездок увидел сына после полутора лет разлуки. Сейчас он готовит новый конвой. Власти оказывают серьёзную помощь.

Соболь считает, что адаптироваться к мирной жизни сложнее, чем привыкать к окопам. Он говорит, что когда рядом летают стальные «птички», некогда думать. Но бывают и минуты тишины. О чём же думают солдаты? О семье.

Он отмечает, что война сильно его изменила.

Источник новости и фото: Горобзор